Древние Боги

 

 
Предыдущая Следующая

Обсуждая запрет на вкушение грибов для брамина – запрет, установленный в поздний ведический период, – Уоссон отмечает.

Мы еще не знаем, а может быть, и никогда не узнаем, когда предписание это вступило в силу, быть может, века спустя по составлении ведических гимнов, а возможно, когда иерархи среди брахманов узнали, что энтеогенные свойства Stropharia cubensis   известны низшим сословиям Индии… / Там же. р. 134/

Что– то необычное происходит в двух этих отрывках. Выдающийся ученый, сам вполне брахман ‑по профессии специалист в области банковских инвестиций и почетный член совета Гарвардского университета, – кажется, ведет себя совсем не по‑ученому. Из его собственных красноречивых описаний нам известно, что он не раз переживал псилоцибиновый экстаз. И мы знаем, что он так и не добился положительного результата от Amanita muscaria.   Тем не менее в этих отрывках он отбрасывает и игнорирует вполне весомые доказательства того, что гриб, скрывающийся за тайной сомы, – богатый псилоцибином Stropharia cubensis  .  Он называет его “легко идентифицируемым” и “эффективным”, но не в состоянии принять, что это может быть сомой, которую он ищет. Он спрашивает себя, не мог ли Stropharia cubensis   положить начало забвению сомы. А потом игнорирует свой же вопрос. Если сома – это Stropharia cubensis,   то эту традицию можно проследить вплоть до доисторической Африки. Дважды в этих отрывках он упоминает низшие сословия, порывая со своим обычным эгалитаризмом. Я утверждаю, что Уоссон руководствовался многими соображениями, в том числе и неосознанными, при формулировании своего последнего заявления по поводу проблемы, занимавшей его большую часть жизни.

Те, кто знал Уоссона, знали и о его невероятном отвращении к хиппи, и о том, что он был глубоко встревожен событиями, развернувшимися в Оахаке после публикации добытых им сведений о сохранившихся там грибных культах. Вполне предсказуемая миграция искателей приключений, духовных путников, молодежи и любителей сенсаций, последовавшая за открытием Уоссоном грибных культов, огорчила и насторожила его в отношении проблемы психоделической культуры.

Я часто принимал священные грибы, но никак не для “поддачи” или “отдыха”. Зная с самого начала о том благоговейном отношении, какое еще сохраняют к ним те, кто в них верит, я бы не стал, не смог бы так профанировать их. После моей статьи в журнале “Лайф”  целая толпа торговцев сенсациями обрушилась в поисках “магического гриба” на Уаутла де Хименес. Это были хиппи, псевдопсихиатры, чудаки, даже руководители экскурсионных групп с их послушным стадом, многие в сопровождении своих девиц… Тысячи и тысячи людей в других местах принимали грибы (либо синтетические пилюли, содержащие их активный агент) и болтовня некоторых из них заполняет страницы определенной части нашей “свободной прессы”. Я сожалею по поводу действий этих отбросов нашего общества, но что еще можно поделать? / R. Gordon Wasson. The Wondrous Mushroom: Mycolatry in Mesoamerica (New York: McGraw‑Hill, 1980), p. xvi/


Предыдущая Следующая