Древние Боги
|
||
Мы не можем с помощью
сказанного в этом разделе восстановить точную схему дивергенции троглодитид и
гоминид, начавшуюся еще в мире поздних палеоантропов н завершившуюся лишь
где-то при переходе от ископаемых неоантропов к современным. Мы можем лишь
совершенно предположительно допустить, что поздние мустьерцы, в высочайшей мере
освоив сигнальную интердикцию в отношении зверей и птиц, наконец, возымели
тенденцию все более распространять ее и на себе подобных. Эта тенденция в
пределе вела бы к полному превращению одних в кормильцев, других в кормимых. Но
с другой стороны, она активизировала и нейрофизиологический механизм
противодействия: асуггестивность, неконтактность. Моя задача состоит не в
предвосхищении этих будущих палеопсихологических исследований, а лишь в
постановке наряду с предыдущими и этой части проблемы дивергенции троглодитид и
гоминид. Это слишком ответственная задача, чтобы осмелиться на нечто большее,
чем первый шаг. III. Время дивергенции палеоантропов и
неоантропов
Антропологи уже вполне
удовлетворительно выяснили анатомо-морфологическую эволюцию человека. С их
точки зрения, достаточно установить с помощью сопоставления скелетов, что
неоантроп развился из палеоантропа, последний – из археоантропа (питекантропа)
и т.д. Для них даже удобно, если это эволюционное древо рисуется не ветвистым,
а прямым, как корабельная мачта: ведь им надо знать только, кто из кого
произошел; предка можно посчитать исчезнувшим с того момента, как появился
потомок. Однако, поскольку эта
работа в основных чертах выполнена, главной проблемой антропогенеза уже
становится не морфологическое отличие неоантропа от предковой формы, а его
жизненные отношения с ней. Человек не мог не находиться в тех или иных отношениях
с видом, от которого он постепенно стал отличаться и отдаляться. Это были
отношения экологические или биогеографические, отношения конкуренции, или
симбиоза, или паразитизма, или какого-либо еще типа. Ведь различия углубляются
лишь в процессе дивергенции разновидностей, поначалу же они незначительны.
Наука об антропогенезе, думается, должна, наконец, стать наукой о конкретных
биологических отношениях людей и той предшествовавшей формы, от которой они
ответвились. Научной несообразностью является взгляд, будто все особи
предкового вида превратились в людей. Еще бессмысленнее думать, что они
перестали рождаться на свет с тех пор, как некоторые путем мутации стали
людьми. Не лучше и идея, что немногие, ставшие людьми, в короткий срок лишили
кормовой базы всех отставших и те быстро перемерли: на земле до сих пор
остается довольно пищевых ресурсов для множества видов животных. Все эти несуразицы
только подчеркивают неоправданность упорного избегания темы о реальных
взаимоотношениях двух разновидностей, вероятно, лишь в ходе этих
взаимоотношений ставших подвидами, а затем и разными видами, продолжая и на
этом таксономическом уровне находиться в биологических отношениях друг с
другом. Таким образом, к науке об антропогенезе предъявляется пожелание перенести,
наконец, главное внимание с вопроса об отличии людей от их ближних
биологических предков на вопрос о реальных отношениях людей с этой предковой
формой. |
||