Древние Боги
|
||
Многие археологи и
антропологи сходятся на том, что сложность орудий может служить доказательством
наличия у их создателей определенного образного представления или даже абстрактного
понятия. Поэтому приложено особенно много усилий для доказательства того, что
нижнепалеолитические орудия были довольно многообразны и сложны. Однако усилия
эти кажутся мне не ведущими к цели, ибо ошибочно само умозаключение от
"сложности" вещественного результата к участию понятий и других
высших мыслительных функций. "Сложность" – категория сравнительная, а
не абсолютная. Допустим, что набор нижнепалеолитических орудий действительно
сложнее, т.е. потребовал более сложной цепи действий, подчиненных конечной
задаче, чем, скажем, комплекс гидротехнических сооружений бобра или
какое-нибудь замысловатое птичье гнездо. Но как доказать, что именно тут
проходит граница сложности, требующая уже принципиально нового психического
механизма? Или, может быть, надо считать, что и бобром и птицей руководят
абстрактные понятия, но только менее развитые соответственно меньшей сложности
их продукции? Я исхожу из совершенно
иных представлений в этом вопросе. Возникновение понятийного мышления, по моему
мнению, невозможно объяснить в плане прямолинейного эволюционного усложнения
взаимодействий между организмом и средой. Его истоки лежат в новых отношениях
между индивидами, а не в отношениях единоличника-индивида к природе. Это не
какая-либо другая проблема наряду с проблемой возникновения общества, а другая
сторона той же самой проблемы. Речь возникла прежде всего как проявление и
средство формирующихся общественных отношений: средство людей воздействовать на
поведение в отношении друг друга. Чтобы было понятие, должно быть налицо не
только отношение индивида к среде, но и отношение между индивидами, причем
такое, какого нет ни у каких животных даже в зародыше, ибо оно противоположно
отношениям животных. Надо понять, что две
ошибки одинаково плохи: нельзя ни биологизировать явления, управляемые
общественными законами, ни втягивать социологизм и психологизм в область
биологических явлений. В вопросах антропогенеза надо прежде всего выяснить на
практике, насколько методы биологических наук помогают объяснять факты. Только
тогда мы ясно увидим границу новых, уже не биологических закономерностей. II. Начальное отношение и начальное общение
людей
Как условлено с первых
глав, в тему этой книги входит только старт человеческой истории. Но не
начальный этап истории и не начальные формы социума и этноса. Ни древнейшая
дуальная организация, ни родовой строй вообще и его ступени, ни экзогамия или
другие аспекты семейно-брачных отношений – ничто это не составляет темы данного
философско-естественнонаучного трактата, задача которого только в том, чтобы по
возможности прочнее, чем делалось до сих пор, поставить ногу на порог. Этнологи и археологи,
углубляющиеся в предысторию, начинают уже с того, что даны люди. Между
последними существовали такие-то отношения, пусть темные и экзотичные. Мы же
сперва отсекли то, что оказывается возможным отодвинуть за пределы этого
понятия "люди", и тем самым лишь уточнили хронологический отрезок,
охватывающий явление "начала", – и не предлагали ничего большего. Но
это "начало" должно быть таким, чтобы оно содержало в себе все
будущее движение. Мало того, что движение будет его отрицать, превращать в
противоположность, начало тут – то, что будет кончаться. Вопрос об институтах и
структурах первобытного общества касается определенной части истории, тогда как
исследуемый предмет – начало всей истории. |
||