Древние Боги
|
||
Между тем этнографические
аналогии могут быть и бывают иллюзорны. Нет на земле племени или народа, на
самом деле и безоговорочно принадлежащего к древнейшей первобытности. Все
живущие ныне на земле люди, на какие бы племена и народы они ни распадались,
имеют одинаковый возраст, у каждого человека в общем столько же поколений
предков, как и у любого другого. Не было и нет также полной изоляции, чтобы в
то время, как одни народы двигались своими историческими дорогами, другие
пребывали в полном историческом анабиозе. Ошибочно даже само представление,
будто в первобытной древности существовали вот такие же, как сейчас,
относительно обособленные племена на ограниченных территориях, в известной мере
безразличные к соседям, к человечеству как целому. Иными словами, даже самые
дикие нынешние племена – не обломок доистории, а продукт истории. Стоит изучить
их язык, чтобы убедиться в том, какой невероятно сложный и долгий путь лежит за
плечами этих людей. Сказанное не отвергает
использования этнографических знаний о народах мира для реконструкции детства
человечества. Но для этого надо уже иметь в голове критерий для признания тех
или иных черт "пережитками", "переживаниями", как говорят
этнографы, и для расположения таковых в ряду менее и более древних. Известна традиционная
классификация комплекса исторических наук, т.е. наук, изучающих человеческое
прошлое: археология изучает его в основном по вещественным остаткам, этнография
– по пережиткам, история в узком смысле – по письменным источникам; есть еще
более специальные исторические дисциплины, изучающие прошлое по некоторым более
частным его следам, например топонимика – по сохраняющимся от прошлого
географическим названиям и т. п. Данные этнографического познания прошлого
наименее точно датированы, и поэтому тут легче всего ошибиться в выделении
того, что является наиболее древним, а что имеет лишь случайную конвергенцию с
археологическими памятниками. Но верно и неоспоримо то, что в культуре
сохраняются в сложном сплетении с более поздними элементами пережитки, т.е.
остатки древних и древнейших черт человеческого бытия и сознания. Они есть и в
культуре самых высокоцивилизованных наций. Тончайшие методы современной науки
способны вскрывать глубокие эволюционные слои в психике, языке, мышлении
современного человека. У так называемых отсталых народов кое-какие пласты этих
пережитков выходят на поверхность, представляют обнаженные россыпи. Без
изучения всей этой "палеонтологии" в этнографии и лингвистике, в
психологии и логике, конечно, невозможно с помощью одних археологических
остатков каменного века осуществить подвиг мысли, нужный, чтобы
охарактеризовать искомую противоположность современности, которая и есть начало
человеческой истории. Вторая большая трудность
на пути реконструкции начала истории методом контраста – это ассортимент терминов
и понятий. Для того чтобы мыслить
начало человеческой истории как противоположность современности, надо либо
создать для древнейшего прошлого набор специальных слов и значений, которые
исключали бы применение привычных нам понятий, либо же примириться с тем, что
всякое общее понятие будет употребляться в исторической науке в двух
противоположных смыслах – для древнейшей поры и для современности, как и во
всех промежуточных значениях. Оба варианта крайне неудобны. Но, по-видимому,
это неудобство перекликается с логическими трудностями многих областей
современной науки. Уже нельзя обойтись без терминов "античастицы",
"антивещество" и даже "антимиры". Смысл упомянутой теории
Н. Я. Марра как раз и можно было бы выразить словами: то, что лежит в начале развития
языка, это – антиязык. Ниже будет рассмотрен аналогичный тезис в отношении
"труда" у порога истории и сейчас. То же можно сказать о понятии
"человек". Можно было бы ко всем понятиям, связанным с историей
человека, вместо частицы "анти" прибавлять прилагательные fossilis и
recens – "ископаемый" и "современный", подразумевая, что
они, как противоположные математические знаки, изменяют содержание на обратное.
|
||