Трудно даже вообразить
себе бурю в умах в 60-80-х годах XIX в. по поводу происхождения человека. Она
достигла предела и кульминации к 1891-1894 гг. – к моменту открытия остатков
питекантропа на о. Ява. Это было поистине великое событие, и едва ли не самым
притягательным экспонатом на международной выставке 1900 г. в Париже была
реконструкция в натуральный рост фигуры яванского питекантропа.
Виднейший соратник Ч.
Дарвина – Т. Гексли назвал происхождение человека "вопросом всех
вопросов". И эти слова не раз повторял другой столь же выдающийся соратник
Ч. Дарвина – Э. Геккель. Приглашенный в 1898 г. выступить на Международном конгрессе
зоологов в Кембридже по какому-либо из великих общих вопросов, волнующих
зоологию и ставящих ее в связь с другими отраслями знания, Э. Геккель начал
свою речь словами: "Из этих вопросов ни один не представляет такого
величайшего общего интереса, такого глубокого философского значения, как вопрос
о происхождении человека – этот колоссальный "вопрос всех
вопросов"".
Действительно, тут
столкнулись в то время религия и естествознание, вера и наука. Человечество
вдруг прозрело: оно было почти ослеплено вспыхнувшим знанием своего
биологического генезиса, о котором предыдущее поколение и не помышляло. Отныне
человек думал о себе по-новому – естественнонаучный "трансформизм"
заодно трансформировал его представление о человеке.
Прошло сто лет.
Косвенные результаты этого переворота распространяются вширь. Но сама буря
"происхождения человека от обезьяны" пронеслась как-то удивительно
быстро. Конечно, "обезьяньи процессы" еще недавно приключались
кое-где, но это запоздалые раритеты. Характерно обратное: проблемы
антропогенеза занимают в общем лишь узкий круг специалистов. Широкая публика не
волнуется. Затухает приток молодых ученых. Тема кажется исчерпанной.
И в специальных научных
журналах, и на международных конгрессах сейчас изучают не столько происхождение
человека в широком смысле, сколько один аспект – степень древности ископаемого
человека. А это не сулит принципиальных преобразований, обновления ранее
утвердившихся представлений. Некоторое время назад в газете "Вечерняя
Москва" я прочел такие строки: "Человечеству 20 миллионов лет. К
такому выводу пришел американский антрополог Брайн Патерсон и его сотрудники из
Гарвардского университета. По их мнению, человечество намного старше, чем ранее
предполагали. Это подтвердили останки человеческих скелетов, найденные при
раскопках в районе одного высохшего допотопного озера в Кении". Дело не в
том, что этакое напечатали, но ведь редакции и в голову не пришло, что это
означало бы какой-то большой переворот в мировоззрении. И читательская масса не
шелохнулась: не все ли равно – один миллион, два миллиона или 20 миллионов лет?
Могут быть лишь две
догадки. Или в XIX в. изрядно преувеличили взрывную силу "обезьяньего
вопроса" для наук о человеке, раз она так быстро была исчерпана, или за
100 лет пожар был умно локализован и взрыв удалось отвести.
