Фохт прочитал свои
публичные лекции в Невшателе в 1862
г. (три года спустя после выхода "Происхождения
видов" Дарвина), а в сентябре 1863 г., т.е. примерно через год, Геккель, уже
заявивший себя последователем Дарвина в исследовании о радиоляриях, выступил на
Штеттинском съезде врачей и естествоиспытателей с докладом о "дарвиновской
теории развития", где изложил и свое собственное представление о важнейших
этапах эволюции человека от древнейших приматов. Это было публичное и вызвавшее
большой враждебный резонанс среди биологов провозглашение теории происхождения
человека от обезьяны, сделанное независимо от первых двух, хотя лишь устное,
ибо Геккель опубликовал свой большой труд только тремя годами позже – в 1866 г.
Как видим, эти трое
ученых к 1863 г.
порознь, но почти вместе совершили переворот в науке о человеке -антропологии,
вытекавший из общей теории трансформации и эволюции видов Дарвина. Именно с 1863 г. "человек
происходит от обезьяны"!
Но прошло еще три года,
и двое из них предложили науке не менее важное и смелое развитие этого
открытия. Достойно внимания, что это было сделано теми двумя, Геккелем и
Фохтом, которые были более решительными материалистами, но не Гексли, который
оставался непоследовательным материалистом, выступал в философии за
агностицизм.
В 1866 г. Геккель выпустил
двухтомный труд: "Всеобщая морфология организмов, общие принципы науки об
органических формах, механически обоснованные реформированной Чарльзом Дарвином
теорией происхождения видов". В этой капитальной книге изложен обширный
ряд вопросов дарвинизма и вообще биологии и результатов исследований или
размышлений самого Геккеля. В том числе здесь обоснован биогенетический закон с
привлечением многих примеров из эмбриологии человека. Но нас сейчас касается
лишь одно направление мыслей Геккеля -это построение генеалогических (родословных)
древ для разных групп живых существ. Он исходил из дарвиновской идеи родства,
их связывающего. Но если Дарвин в "Происхождении видов"
преимущественно подчеркивал неполноту геологической и тем самым генеалогической
летописи, обилие недостающих звеньев в нашем знании родословных, то Геккель
показал возможность по разным признакам реконструировать такого рода
недостающие звенья и с привлечением геологических знаний приурочивать их к тому
или иному времени в истории Земли. Трудно удержаться от сравнения этих
реконструированных филогенетических рядов с рядами химических элементов в
Менделеевской таблице.
Заметим, что Дарвин
очень высоко оценил в целом это направление. Он писал: "Профессор Геккель
в своей "Всеобщей морфологии"... посвятил свои обширные познания и
талант изучению того, что он называет филогенией, или линиями родства,
связывающими все органические существа. При построении различных
(генеалогических) рядов он опирается преимущественно на эмбриологические
признаки и пользуется также гомологичными и рудиментарными органами, равно как
и последовательностью периодов, в течение которых различные формы жизни, как
думают, впервые появились в разных геологических формациях. Этим он смело
сделал большое начинание и показал, каким образом в будущем будет строиться
классификация". В личном письме к Геккелю Дарвин выразительно написал, что
его книга "очень продвинет наше дело". Однако, как видим, Дарвин
высказывается лишь о полезности метода, воздерживаясь от выражения согласия со
всем содержанием классификации Геккеля – со всеми его реконструкциями.
