'живописи, которая

раньше была подчинена определенным формам, теперь господствовало буйное

сверкание красок, жилище

должно было служить не только обителью - оно должно было услаждать глаз; даже в

одежде видели лишь

средство для проявления утонченности и индивидуальности вкуса.

       Приходится ли удивляться тому, что Эванс употребляет термин "модерн" для

характеристики своих

находок? В самом деле, в этом дворце, который не уступал по своим размерам

Букингемскому, были

водоотводные каналы, великолепные банные помещения, вентиляция, сточные ямы.

Параллель с

современностью напрашивалась и при виде изображений людей, позволявших судить об

их манерах, их

одежде, их моде. Еще в начале среднеминойского периода женщины носили высокие

остроконечные головные

уборы и длинные платья с поясом, глубоким декольте и высоким корсажем.

       Теперь эта старинная одежда приобрела утонченный и изысканный вид.

Обычное платье превратилось

в своего рода корсет с рукавами, тесно облегавший фигуру, подчеркивавший формы и

обнажавший грудь -

теперь, однако, уже из чувственного кокетства. Платья были длинные, с оборками,

богатой и пестрой

расцветки, некоторые узоры изображали крокусы, вырастающие из волнистой линии

условного изображения

горного пейзажа; поверх платья надевался чистый передник. На голове дамы носили

высокий чепец. И если

сейчас у женщин в подражание мужчинам модны короткие волосы, то критские женщины

были с нынешней

точки зрения сверхмодницами, ибо они причесывались точно так же, как мужчины!

       Такими они предстают перед нами на рисунках: вот они оживленно беседуют,

сидя в

непринужденных позах, и в их взорах и выражениях лиц - истинно французский шарм.

Кажется

невероятным, что эти дамы жили несколько тысячелетий назад! Вспоминаешь об этом

лишь тогда, когда

бросаешь взгляд на мужчин: всю их одежду составляет облегающий бедра передник.

       Столь же неясным, как происхождение народа, населявшего Крит, и его

письменности, предстает

конец Критского царства. Смелых теорий здесь хоть отбавляй. Эванс различил три

ясные стадии разрушения;

дважды дворец отстраивался заново, в третий раз от него остались только

развалины.

       Если мы бросим ретроспективный взгляд на историю тех дней, мы увидим

кочующие орды

пришельцев с Севера, из Дунайских стран, а возможно,

       и из Южной России, которые вторгаются в пределы Греции, нападают на ее

города, разрушают

Микены и Тиринф. Это вторжение варварских племен и народов все ширится и, в

конце концов, приводит к

гибели цивилизации. Немного позднее мы видим новые орды, на этот раз дорийцев;

они изгоняют ахейцев, но

сами еще в меньшей степени, чем ахейцы, способны принести какую-нибудь культуру;

и если ахейцы были

грабителями, которые все награбленное обращали в свою собственность, если они

все-таки были достойны

упоминания в гомеровских песнях, то дорийцы были просто-напросто разбойниками, с

их приходом

начинается новая глава в истории Греции.

       В свое время Артур Эванс (а теперь и мы из предыдущих глав) знал, что

разрушение минойского