Итак,
среди геологов еще продолжаются споры о датировке Сфинкса. На самом деле они
могут продолжаться до бесконечности.
Остается еще вроде бы весомый довод Бувеля и Хэнкока – а
именно, что другой научный метод, астрономические расчеты, позволяет датировать
Сфинкса 10 500 годом до н. э. Если кто-то, как это делают Бувель и Хэнкок,
утверждает, что ему удалось обнаружить определенные соответствия с помощью
современных компьютерных методов, легко может сложиться впечатление, что
результат каким-то образом будет не только точным, но и научно доказанным.
Компьютер может дать правильный ответ только на правильный
вопрос, сформулированный надлежащим образом. Это особенно верно для работ на
стыке археологии и астрономии (см. «Стоунхендж» в этом разделе). Были выполнены
сотни компьютерных расчетов, показавших, к удовлетворению экспериментаторов,
что некий древний монумент ориентирован на восход определенной звезды или
расположен таким образом, чтобы отмечать определенные фазы луны или восход
солнца. К сожалению, вся эта область исследований представляет собой минное
поле. Главная опасность заключается в предпосылке, что если результат
достигнут, то он должен иметь научное значение. Чаще всего происходит наоборот,
по той простой причине, что получить результат не составляет никакого труда.
Бросьте
карандаш на стол. Как бы вы его ни бросили, он укажет на звезду, восход солнца
или фазу луны, однако при этом вы вряд ли получите значимый или хотя бы
осмысленный результат. То же самое относится и к археологическим памятникам. В
небе сияет огромное количество звезд, поэтому любое из когда-либо построенных
зданий указывает на ту или иную звезду. Однако самые большие сложности
возникают в том случае, когда мы сомневаемся в датировке изучаемой структуры,
поскольку архитектурный монумент неизвестной эпохи, построенный с
астрономической целью, представляет собой практически неразрешимую проблему.
Астрономию можно использовать как вспомогательное средство для датировки
древних монументов, но совершенно ясно, что это нужно делать с величайшей
осторожностью, чтобы избежать поспешных и необдуманных выводов.
Только при понимании природы и предназначения монумента у нас
есть надежда отделить значимые соответствия от случайных. Исследуемый монумент
должен иметь особые, четко выраженные элементы в своей конструкции. Ясно, что
ориентировка религиозных и священных объектов с гораздо большей вероятностью
имеет астрономическое значение, чем расположение обычных зданий. Сфинкс явно
удовлетворяет этому критерию. Но прежде чем делать выводы, основанные на
астрономических ориентировках и компьютерных расчетах, необходимо глубже
изучить исторический контекст и убедиться в том, что мы задаем правильные
вопросы.
Как справедливо указывают Бьювэл и Хэнкок, тот факт, что
Сфинкс обращен лицом на восток, имеет некое астрономическое значение. В этом
трудно усомниться, особенно потому, что древние египтяне отождествляли Сфинкса
с различными солнечными божествами. Среди его египетских имен были Гор-ам-Акхет
(Гармахис), «Гор на горизонте» и Шешеп-анкх Атум, «Живой образ Атума».
(Греческое слово «Сфинкс», видимо, является сокращением от «Шешеп-анкх».)
Поскольку Гор и Атум были солнечными божествами, связь между ориентировкой Сфинкса
и восходом солнца не подлежит сомнению. Бьювэл и Хэнкок отмечают, что истинный
(географический) восток есть направление восхода солнца в день весеннего
равноденствия (21 марта), одной из двух точек земной орбиты, где
продолжительность дня и ночи одинакова. Далее они предполагают, что Сфинкс был
построен как указатель весеннего равноденствия, и это остается основным
фактором в их компьютерных расчетах.
