Охота
за леями привлекает людей с разным уровнем образования и интересов, от
восторженных поклонников мистиков и оккультных наук до убежденных скептиков
вроде доктора Дона Робинса, химика-исследователя из Института археологии при
Лондонском университете. Робине прочитал книгу Уоткинса из праздного интереса,
а потом приехал на выходные дни в Хирфордшир и решил проследить некоторые из
предполагаемых леев просто для развлечения. К своему удивлению, он обнаружил,
что ориентировки не только существовали на самом деле, но и были «невероятно
точными, с погрешностью не более нескольких ярдов в каждую сторону».
Робине продолжил свои полевые изыскания на границе Уэльса. На
основании базовых леев, уже определенных в этом районе, он предсказал наличие
других узловых точек и обследовал линии в надежде обнаружить их. Конечно, он
нашел приметные валуны, которые, по всей видимости, отмечали путь.
У многих людей есть сходный опыт. Проследив или обнаружив леи
с помощью несложной методики наложения проверочной линейки на три или четыре
характерные точки на крупномасштабной карте, они находили в полевых условиях другие
точки, не обозначенные на картах. Для практичных «охотников за леями» это
убедительное доказательство того, что они не гоняются за призраками, а изучают
остатки систематической работы наших предков по расположению важных
общественных и священных мест вдоль прямых линий, с какой бы целью это ни
делалось. Но почему тогда, если охота за леями имеет успех, сама идея Уоткинса
остается презираемой археологами?
Спор о самом существовании леев едва не затерялся в потоке
гипотез об их природе и предназначении. Уоткинс интерпретировал леи в ясных и
простых терминах, резко контрастировавших с утверждениями более поздних
авторов. Его леи имели чисто практическую природу и символизировали одно из
самых ранних открытий человечества: кратчайший путь между двумя точками
проходит по прямой линии. Уоткинс считал, что леи возникли как доисторические
торговые маршруты для перевозки соли, кремня и керамических изделий. Лишь
впоследствии они приобрели культовое значение.
Многие последователи Уоткинса в деле «охоты за леями» этим не
ограничились. Вместо того, чтобы видеть в леях проявление человеческой
деятельности, разного рода теоретики (с 19б0-х годов и далее) описывали их как
«линии космической силы», пути движения неизвестной энергии, протекающей по
местности. Основная идея заключалась в том, что люди в доисторические и древние
времена ощущали энергию этих линий и располагали свои монументы соответствующим
образом. Многие считали, что лозоходство (см. «Вступление» к этому разделу)
помогает определить направление потоков таинственной «земной энергии». Часто
предполагалась связь с НЛО, где леи играли роль эфирных трамвайных линий,
снабжающих энергией инопланетные корабли.
Такие рассуждения теоретиков Новой Эры (New Age) не вызывают
восторга у археологов, которые – плохо это или хорошо – стараются ограничивать
свои исследования доказуемыми фактами. Очевидные успехи «охотников за леями» в
полевых условиях тоже не слишком убеждают скептиков. Хотя одним из критериев
достоверности научной теории является ее способность предсказывать результаты
будущих экспериментов (что и произошло с Робинсом, открывшим четыре
«указательных камня»), нескольких таких случаев еще недостаточно для
доказательства существования леев. Скептики обоснованно полагают, что если у
человека есть излюбленная теория, ему нетрудно собрать данные в ее поддержку.
Они указывают на десятки случаев в истории науки, когда результаты
экспериментов успешно «предсказывались» на основании неверной научной модели.
На самом деле реальным тестом на достоверность научной гипотезы является не ее
возможность привлекать доказательства в ее поддержку, а возможность
опровергнуть ее. Итак, если утверждается, что прямая линия, соединяющая
несколько древних монументов, не является простым совпадением, как мы можем
опровергнуть такое утверждение?
