Газеты нацепили ему этот ярлык, поскольку репортеры и обозреватели не хотели или не могли изобрести более точный термин. В наше время, когда живые лягушки или рыбы или еще что-нибудь, чему "не положено" падать с неба, все же падают, газеты говорят: "Вот и еще один факт для этого архиврага науки Чарльза Форта". Это быстрый способ выразить ложное впечатление, сформированное временем и повторением: мелкое крошево для умственно ленивых по обе стороны газетной страницы, из которых никто - ни с той ни с другой стороны - нисколько не озабочен проблемами абстрактной справедливости или честностью своего собственного мышления.

       Точно так же и руками тех же самых журналистов Чарльза Форта называют торговцем чудесами, в одной категории с Рипли и проч. Ведь так легко сказать: "Тот парень, который написал все эти книжки о красном снеге и черном дожде". Эти энергично звучащие слова-карикатуры, несправедливые и неверные, типичны для того обмена искаженными представлениями и недоразумениями, который в этом мире выдается за информацию, напоминая то, что когда-то сказал Великий Диссидент в Верховном Суде США и один из величайших фортеанцев Оливер Уэндел Хоумз: "Уверенность не есть мерило несомненности: мы так часто были уверены во многих вещах, которые не подтверждались".

       Чарльз Форт был архивраг всякой догмы, а не науки, что подтвердит каждая строчка этой его книги. Однажды сказав что- либо, он говорит это тысячу раз - и столь же многочисленными способами, но принимайте любое его утверждение только как временное: и это - идеально и теоретически - есть принцип научного метода. Какясказал выше несколько другими словами, величайшая слава Форту за то, что он подчеркнул первостепенную необходимость сохранения эфемерной природы всех принятых за научную истину положений -до тех пор, "пока не будет повешена последняя собака". Каждый ученый, заслуживающий этого звания, утверждает в точности то же самое. И тем не менее Форт всенародно, широко, печально известен как "архивраг" этого, первого - и, может быть, единственного - пункта его символа веры.

       Ах, да, вас раздражают газеты. Неудивительно, что одна группа хулителей Форта считает слабостью с его стороны то, что он вообще цитирует газеты. Но именно газеты сотворили Науку с большой буквы, этот всевысочайший, всезнающий суд последней инстанции. Золотоискатели и изыскатели из лабораторий даже не узнают свои собственные портреты, попавшие туда. Но здесь я вступаю на опасную почву. Мы смотрим на один сегмент из этой вышеупомянутой группы - группы, желающей, чтобы Чарльз Форт никогда не написал свои книги. Но пройдем мимо. Давайте подведем итоги. Я называю эту книгу одной из величайших книг, когда-либо написанных в этом мире, находящихся у самой вершины, и уж наверняка в первой десятке. Эта оценка основывается скорее на ее потенциальных возможностях, чем на каком-либо измеримом ее воздействии на сегодня. Эти ее потенциальные возможности заключаются в способности заставить читателя думать, не говоря им, о чем думать. Это открыто признаваемое намерение наших школ, которого они, надо признаться, так никогда и не достигли. Эта книга великолепно изложена - нечто, чего я никак не могу сказать о любом тексте, который мне когда-либо вручал учитель для изучения. Она воодушевляет любопытных задавать вопросы, настырных совать свой нос, пытливых вопрошать. Есть ли более высокое призвание На земле? Я полагаю - нет.