Древние Боги
|
||
На рецепторные поля
организма, на его рецепторы внешней среды (экстерорецепторы) и своей
собственной внутренней среды (интерорецепторы, а также рецепторы собственных
движений – проприорецепторы) воздействует в каждый данный момент великое
множество разных раздражающих агентов. Ведь среда постоянно меняется то
медленно, то быстро, мало того, бодрствующий организм сам ускоряет и
разнообразит смену принимаемых раздражений своей неугомонной активностью,
движениями, "подставляясь" под новые и новые агенты. Физиолог должен
примирить это с тем фактом, что в каждый момент наблюдается в общем один
какой-то ответ, одна деятельность или даже одно движение, а не великое
множество условных и безусловных рефлексов по числу атакующих раздражении.
Рефлексы бы сталкивались между собой и в полном смысле взорвали бы организм в
первый же миг его существования. Отсюда вслед за Шеррингтоном мысль А. А.
Ухтомского: "Все разнообразнее и обильнее сказывающаяся взаимная
зависимость между объемом рецепции животного и его образом поведения не
допускает более старого представления об организме как о пачке независимых друг
от друга рефлекторных дуг". Нет, оказывается, рефлексы работают под
лозунгом "все за одного, один за всех". А. А. Ухтомский в работе
"Парабиоз и доминанта" пояснил это с помощью терминов и образов,
заимствованных из технической механики. Во всякой полносвязной системе, в том
числе в машине, составляющие ее твердые тела части, детали так сочленены между
собой, что оказываются исключенными все движения, кроме одного. В направлении
этой единственной оставшейся "степени свободы" разряжается
приложенная энергия и совершается работа. В технических механизмах сама форма соприкасающихся
поверхностей тормозит движения во всех других направлениях, кроме одного. Но в
организмах полносвязность скелетно-мышечных систем обеспечивается отнюдь не
формой поверхностей твердых тел, нет, здесь преобладают сочленения о двух или
даже о трех степенях свободы. Кисть руки относительно туловища обладает семью
степенями свободы, т.е. практически ее перемещения относительно туловища
ограничены только длиной костей, в основном она как бы не имеет связи с ним. По
подсчету О. Фишера, учитывая возможные перемещения между корпусом, головой и
конечностями, мы находим в нашем теле не менее 107 степеней свободы. И это не
считая движений лица и движений внутри корпуса. В скелете же, освобожденном от
мягких частей, число возможных перемещений еще больше. Это значит, продолжает
Ухтомский, что тело и скелет не представляют собой механизма: ведь механизм
характеризуется одной степенью свободы, т.е. сохранением возможности лишь для
одного движения (или немногих) при исключении, иначе -торможении множества других
движений. Значит, в живом теле потенциально заключено очень много механизмов.
Всякий отдельный сустав тела способен образовать столько механизмов, сколько в
нем степеней свободы, но он не образует ни одного из этих механизмов, пока все
степени свободы открыты одинаково. Благодаря тому, по словам А. А. Ухтомского,
что механизмы в живом теле осуществляются не раз навсегда пригнанной формой
сочленений (как в технических механизмах), но подвижным распределением мышечных
тяг и сопротивлений, приобретается то замечательное обстоятельство, что живое
тело представляет собой не единую, раз навсегда определенную машину, но
множество переменных машин, которые могут калейдоскопически сменять друг друга,
используя одни и те же сочленения и лишь градуируя иннервацию работающих мышц.
Тело представляет собой множество сменяющих друг друга машин, своевременно и
пластически приспосабливающих его к условиям момента, однако лишь если в каждый
отдельный момент имеется одна определенная степень свободы и энергия
направляется на выполнение одной очередной работы. Это значит, что все
остальные должны быть в этот момент исключены, устранены, заторможены. |
||