Древние Боги
|
||
Никуда не скрыться от
этой трагической перспективы – от неумолимой внутренней логики принципа
доминанты. А. А. Ухтомский все время пытался отбиться и укрыться от нее. Это
отчасти относится и к трактовке им понятия парабиоз. Вот любопытное примечание
от редакции при посмертной публикации нескольких его статей: "В некоторых
статьях, относящихся к 30-м годам, А. А. Ухтомский дал повод к распространению
представлении о парабиозе как о состоянии "чрезмерного возбуждения"
или "перевозбуждения". В последние годы своей жизни он настойчиво
боролся с таким представлением, усматривая вместе с Введенским в парабиозе
состояние своеобразного возбуждения – местного, стойкого и неколебательного
характера". Разумеется, это разграничение вполне оправданно, но остается
впечатление, что в слишком настойчивом противопоставлении количественного
критерия возбуждения его данному качественному своеобразию отдаленно
проявляется стремление избавиться все от той же дилеммы: ведь
"перевозбуждение", влекущее в парабиоз, это и есть роковое
предопределение доминанты. Учтя все сделанные
ограничения, мы видим, что доминанта утратила свою универсальность, напротив,
шаг за шагом сводится все к более узкому диапазону явлений. Перед этой
очевидностью крупнейший представитель школы А. А. Ухтомского профессор Н. В.
Голиков вынужден настаивать на различении двух разных понятий: "принципа
доминанты" (всеобщих доминантных закономерностей в работе нервных центров)
и "состояния доминанты". Первому понятию он готов придать самый
универсальный характер, "любой условный и безусловный рефлекс подчиняется
закономерности доминанты", но это нечто трудно отличимое от начальной
иррадиации и последующей концентрации по И. П. Павлову, а состояние доминанты –
узкая, отчетливо наблюдаемая группа явлений: это такая рефлекторная реакция,
которая обладает инерционностью, персистирует (настаивает), т.е. является
известное время текущим рефлексом, определяющим поведение организма на более
или менее длительный срок. Доминанта на деле свелась к обязательному наличию
четвертого признака -инертности, признака довольно специфического,
представляющего скорее отклонение от нормы, чем норму. Раз так, не ближе ли к
истине был Н. Е. Введенский, назвавший нечто подобное истериозисом и видевший в
нем именно аномальное состояние в нервных путях? И все же весь наш анализ
имеет целью не критику теории доминанты, а, наоборот, подготовку предложений,
которые сняли бы указанные трудности. В основе учения А. А.
Ухтомского лежат логически безупречные выводы и задачи, но это учение, как
показано выше, содержит в своем нынешнем виде отрицание себя, следовательно,
требует какого-то дальнейшего развития. Один из самых близких
учеников А. А. Ухтомского, профессор Э. Ш. Айрапетьянц, к 90-летию со дня
рождения учителя написал его научный портрет. Там есть, между прочим, такое
сопоставление с другими великими русскими физиологами: "Можно допустить
следующую постановку вопроса: были ли бы физиологами такого взлета
теоретической мысли И. П. Павлов и Н. Е. Введенский, если бы они не имели бы
физиологической лаборатории, не ставили бы ежедневно опыты, не имели
собственных экспериментальных рук, не участвовали бы в опытах своих сотрудников?
Конечно, нет! Был ли бы тем, чем есть, академик А. А. Ухтомский, если по тем
или иным обстоятельствам он не имел возможности длительно, годами посещать
лабораторию и не то что самому не ставить, но и не видеть течение опытов?
Безусловно, да. А где обобщать факты – в Рыбинске или на 16-й линии, по кривым
и протоколам своих и чужих сотрудников, – профессору Ухтомскому было совершенно
все равно". |
||